Книга которую я прочитал, фильм который увидел.
Книга Эльфриды Елинек наполняет эту форму содержанием. Уподобляясь патологоанатому, писательница вскрывает всю патологию человеческих отношений, да увы Елинек — патологоанатом, ибо герои неизлечимо больны, пусть пока ещё живы и стремятся к реализации своих страстей. Для меня книга которую я прочел, фильм который увидел о том какое содержание примет эта страсть, когда в человеке слишком многое уничтожено.
В фильме пошли дальше, первоисточника. Взятый за основу фильма сюжет разовьётся и расцветёт во всей «красе». Зрителю дано разобраться в том что происходит с героями на реальном примере любви талантливого ученика к своей ещё не старой, такой сдержанной и наполненной внутри страстями преподавательнице… и тут всем романтически настроенным личностям придётся с брезгливостью прервать кинопросмотр. Страсть не ограничится перебиранием тонкими пальцами по клавишам фортепьяно!
Мы будем посещать порномагазины, бордели, подглядывать за героями в ванной, узнаем что прячет преподавательница Венской консерватории внутри своей «выцветшей оболочки» и под кроватью. Госпожа Кохут имела право вывалить наружу всё и она такую возможность получила в фильме даже больше чем в книге.
Поразительно точно подобраны актёры! Непоколебимая в своей уникальной харизме Анни Жирардо — роль матери, актриса могла бы легко перетянуть внимание на себя (что часто и происходило в книге: мать подавляла дочь), но в фильме герои уже состоялись, нет необходимости много времени отдавать противостоянию матери и дочери, достаточно показать, что она есть. Вообще актёрам веришь, не смотря на сознательный уход от первоисточника, герои настоящие с первой секунды их принимаешь и нет этого диссонанса, когда смотришь фильм и в голове вертится, что все могло выглядеть не так. Появление в кадре Бенуа Мажимеля поначалу обескураживает, но вскоре становится ясно, какая важная у него в фильме роль и всё на своих местах. Изабель Юппер — растворилась, сказать об игре актрисы ничего не могу, вижу только Эрику Кохут.
Единственный явный минус картины — неискушенный зритель может решить, что виноваты композиторы Шуберт и Шуман. Противопоставления мира музыки и состояния героини неуместны. Неужели кому-то может показаться, что будь Эрика, скажем, кассиршей в супермаркете, она была бы другой?
9 из 10
Пианистка…
Фильм меня потряс до глубины души, и я считаю это одна из лучших работ Михаэля Ханеке. Игра актёров потрясна, невероятно сложные роли, но они смогли сыграть даже выше своих возможностей. Картина шокирует, и наличием довольно откровенных сцен, диалогов, и глубокой, грустной и пронизывающей атмосферой.
Многим фильм не понравился, многие сочли его слишком откровенным и глупым. Почему? Не все поняли о чём он. Просто вникните в суть. Эта картина об одинокой женщине, которая всего-навсего хотела, чтобы её любили, хотела быть любимой и.. свободной. К сожалению никто не смог понять что она чувствует и чего хочет, что же творится у неё на душе, и даже Вальтер, тот, который говорил что жить без неё не может, нагло использовал и бросил. А мама? Она никогда не задумывалась о том, чего желает Эрика, постоянное давление с её стороны, её «любовь» не давала глубоко вздохнуть, Эрика чувствовала себя стиснутой в её объятьях. Мать была слепа к проблемам дочери, и не давала ей права на свободу. Эрика всегда чувствовала боль в душе и именно это заставило её причинять боль своему телу.
Советую посмотреть этот фильм
10 из 10
Режиссёр Михаэль Ханеке сказал о своём фильме: «После выхода романа критики обвинили Эльфриду Елинек в пропаганде порнографии. Меня (в отличие от них) не интересует порно, я хотел сделать непристойное кино».
Роль матери Эрики изначально предлагалась актрисе Жанне Моро.
В фильме исполнительница главной роли Изабель Юппер играет на фортепиано сама. В прошлом актриса в течение двенадцати лет обучалась игре на фортепиано.
Премьера «Пианистки» состоялась 14 мая 2001 года в рамках Каннского кинофестиваля. Картина участвовала в основном конкурсе. Режиссёр Михаэль Ханеке удостоился Гран-при фестиваля, а исполнители главных ролей Изабель Юппер и Бенуа Мажимель получили награды как лучшие актёры.
Этого он как раз добился, вызвав у многих чувство отвращения из-за демонстрируемых на экране вуайеристских и садомазохистских комплексов Эрики Кохут, сорокалетней преподавательницы музыки в Венской консерватории. Однако ещё больший шок способны спровоцировать всего лишь перечисляемые желания в её подробном письме к недавно появившемуся возлюбленному, молодому парню Вальтеру, ученику Эрики. Внешне интеллигентную женщину, которая самоотречённо служит высокому искусству, но, оказывается, носит в себе такие порочные и извращённые влечения, впору сразу же принять за клиническую психопатку, свихнувшуюся на почве подавленных сексуальных маний. А также она бросает дерзкий вызов своей матери, властной дуре и недалёкой обывательнице, которая воспитала её с детства в беспрекословном и даже весьма мелочном подчинении.
Кстати, Анни Жирардо, сыгравшая с редкой отвагой эту воинственную мещанку, оказалась куда смелее, чем Жанна Моро, которая была первоначально приглашена на роль матери, но в последний момент отказалась, не желая вредить своему культурному имиджу. Хотя Михаэль Ханеке, вероятно, держал в уме достаточно перверсивный для своего времени фильм «Мадемуазель» с участием Моро, когда предлагал ей спустя 35 лет выступить в прямо противоположной роли заурядной манипуляторши, которая противно помыкает собственной дочерью, уготовляя ей жалкую функцию «вечно виноватой жертвы».
Чего уж говорить о действительно опасном для актёрского реноме и даже рискованном для психики безоговорочном согласии Изабель Юппер превратиться в снедаемую безумными страстями строгую поклонницу Шуберта и Шумана. Эта героиня готова ходить по порнозальчикам, подглядывать за чужим сексом, резать свои гениталии бритвой, подкладывать ученице битое стекло в карман пальто, заниматься с учеником оральным сексом в женском туалете консерватории, а потом пытаться отдаться ему на полу около спортивной раздевалки… Но стоит только взглянуть на её лицо, непостижимо меняющееся у нас на глазах, способное утратить одухотворённость и возвышенность мыслей и чувств, которые почти светились во всём этом кротком облике, чтобы приобрести уже запредельную холодность, жёсткость, злостность своего выражения, некую мертвенность и потусторонность взгляда! Особенно в финале, когда оскорблённая и униженная Эрика в фойе консерватории наносит себе удар в грудь большим кухонным ножом и сомнамбулически удаляется куда-то прочь по улице, затерявшись среди городского гула, вдруг пришедшего на смену классической музыке, которая прежде уносила в горние выси.
Вот тут-то, испытав досадное ощущение оборванного, так и не прояснённого рассказа, было бы желательно, наконец, задуматься: что же на самом деле произошло, кем была эта женщина, мучавшая себя и того, кто оказался рядом? Не избрала ли она от противного демонстративно низкое и непристойное, бунтуя и стремясь вырваться из клетки, куда была заключена и матерью, и профессией, и современной городской жизнью, которая нагло и грубо навязывает нам превратные представления о человеческом удовольствии, заставляет принимать искажённые правила игры, внушает испорченные ролевые установки.
Ведь если разобраться, ленты Михаэля Ханеке («Видео Бенни», «Странные игры») говорят об одном и том же — как люди сами становятся манипулируемыми, поддаваясь ложно понятым моделям поведения, воспринимая внушаемые иллюзии за собственные желания, подвергаясь зомбированию со стороны средств массовой информации, культуры, общества, шире — цивилизации, давно занимающейся процессом саморазрушения. Механизм подавления личности претерпел с течением времени весьма виртуозные трансформации, став гибким и изощрённым, диктуя подчас на подсознательном уровне психически ломкие стереотипы существования.
Дело ведь не в том, патологичны ли сами по себе какие-либо влечения и поступки. Вполне нормальные (с точки зрения консервативной морали) чувства и действия могут оказаться по-своему извращёнными и преступными, если сопряжены с насилием над личностью, реализованы помимо воли другого человека. Так что если оценивать с точки зрения патологии поведение матери Эрики или Вальтера, который в итоге поступил как типичный мужской шовинист, избив и изнасиловав ту, кому раньше клялся в любви, то именно их диктат становится особенно губительным для самосознания главной героини «Пианистки». Вдобавок она унижена тем, как ни в чём не бывало, даже с симпатичной улыбкой на лице, встречает её на следующий день в консерватории этот надругавшийся парень. И Эрика из чувства стыда решает покончить с собой.
Разумеется, подобной женщине, к тому же живущей в Вене, мог быть свойствен комплекс, который Фрейд называл деструктивным нарциссизмом. Она рано или поздно подошла бы к крайней точке отчаяния, но знаменательно, что обратила именно на себя ту внутреннюю агрессию, которая копилась годами, иногда прорывалась в невоздержанных реакциях по отношению к другим людям, однако была направлена, в конце концов, против единственного субъекта, кого эта женщина действительно любила и ценила — то есть против самой себя.
И то, что Эрика исчезает с экрана под какофонию городских шумов, которые, возможно, ненавистны ей не менее атональной музыки Шёнберга, опровергнувшей гармонично выстроенные композиции классиков XIX века, словно подтверждает предположение, что таким людям явно нет места в диссонансной современной реальности. Если вдруг отвлечься от всех наносных и злоприобретённых маний, которыми одержима эта героиня, живущая на рубеже XX и XXI столетий, то перед нами предстанет, по сути, романтически-трагическая фигура, достойная воспевания в романсах Шумана или же, например, в «Травиате» Верди.
Кстати, приглашая именно Изабель Юппер на роль пианистки, Михаэль Ханеке мог иметь в виду не только её экранные образы не сумевших устоять перед искусом порока женщин XX века в картинах «Виолетта Нозьер», «Пропесочить», «История Пьеры», «Потаскушка», «Женское дело», «Наводнение», «Церемония». Но и так называемые падшие создания и просто отдавшиеся во власть страстей героини Юппер из фильмов о давнем минувшем («Судья и убийца», «Подлинная история дамы с камелиями», «Мадам Бовари», «Бесы», «Избирательное сродство») почему-то приходят на ум, когда смотришь в «Пианистке» на гениально сыгравшую актрису. Ей хоть и тесновато в рамках строго заданной режиссёрской конструкции, а играть чётко прописанные сцены приходится, как по нотам, выполняя с ангельским смирением всё, что возникло в воспалённой фантазии романистки и постановщика, Изабель Юппер достигает заоблачных высей в своей профессии именно в бессловесные моменты. Тогда на её лице читается неизмеримо больше эмоций и душевных потрясений, нежели эта лента в целом способна передать, стремясь говорить о безднах человеческого одиночества.
Фильм австрийца Михаэля Ханеке собрал рекордное число каннских призов (Гран-при жюри плюс награды за лучшие актерские работы Изабель Юппер и Бенуа Мажимелю) и скандализировал мировое общественное мнение, как в прошлом году "Танцующая в темноте". Хотя возле кинозала в Каннах дежурили две скорые, скандальность фильма не в том, что известная французская артистка засовывает себе во влагалище бритву и подносит к лицу салфетку со спермой, как будто это окропленный "Шанелью" шелк. И не в том, что это именуется любовью. И даже не в том, что показано это как само собой разумеющееся, без экивоков и монтажных склеек, выгодных для отвода глаз. А в том, что там, где кровь мешается с другими телесными жидкостями, Ханеке находит материал для высокой трагедии. Как всякая трагедия, она рождается из духа музыки (в данном случае - Шуберта, чтобы оценить всю беспросветность которого, совершенно необязательно знать, что у него тоже были сексуальные проблемы). Но как трагедия по-настоящему современная, она обращает свой взгляд не на общее, а на самое что ни на есть частное, на маргиналии и извращения, справедливо считая, что нормы больше вообще никакой нет.
Вообще-то, садомазохизм, если я правильно понимаю, это такая игра. Как всякая игра, он основан на взаимном согласии и знании правил. Мишель Фуко называл его "школой деликатности". Тут деликатности никакой. Не говоря уж об удовольствии. Садомазохизм для Ханеке - знак индивидуальности, которую каждый из нас вынужден проживать, хотим мы того или нет. Ханеке многократно снимает клавиатуру рояля сверху, так что она похожа не на источник прекрасного, а на клетку, в черных прутьях которой бессмысленно бьются две женские руки. Такие же клетки - мы сами, пожизненно приговоренные к самим себе. Какое взаимное соглашение! Мы все играем каждый по своим правилам, говорим на своих непонятных другим языках, любим неприемлемыми для других любовями, и выхода нет. Если старая трагедия происходила из ложного выбора, то современная трагедия в том, что никакого выбора нет.
Но очухиваясь от жестоких прозрений Ханеке, начинаешь соображать, что выбор, может быть, все-таки есть (разве это не более современно?), просто Ханеке не захотел его увидеть. Конечно, Эрике не надо себя ломать. Зачем? Ведь наверняка где-то рядом ходит ее суженый, любитель ремней и кляпов. Избежать трагедии можно, просто открыв журнал знакомств на соответствующей странице.
Золотой орел, 2003 год
Номинации (1):
Лучший зарубежный фильм в российском прокате — «Интерсинема Арт»
Британская академия, 2002 год
Номинации (1):
Лучший фильм на иностранном языке
Сезар, 2002 год
Победитель (1):
Лучшая актриса второго плана (Анни Жирардо)
Номинации (1):
Лучшая актриса (Изабель Юппер)
Каннский кинофестиваль, 2001 год
Победитель (3):
Большой приз жюри
Серебряная премия за лучшую мужскую роль (Бенуа Мажимель)
Серебряная премия за лучшую женскую роль (Изабель Юппер)
Номинации (1):
Золотая пальмовая ветвь
Европейская киноакадемия, 2001 год
Победитель (1):
Лучшая женская роль (Изабель Юппер)
Номинации (5):
Лучший фильм
Лучшая работа сценариста (Михаэль Ханеке)
Приз зрительских симпатий за лучшую мужскую роль (Бенуа Мажимель)
Приз зрительских симпатий за лучшую женскую роль (Изабель Юппер)
Приз зрительских симпатий за лучшую работу режиссера (Михаэль Ханеке)
